Был третий день похода по Алтаю, когда мы наконец дошли до высокогорья и отправились на радиальную прогулку от Кучерлинского озера до озера Зеленого на горе Акоюк. Большой компанией мы преодолели два каскада водопадов и высохшее русло речки Зеленой и оказались у Зеленого озера. Искупавшись в ледяной воде, мы стали обсуждать, куда идти дальше. Наступил вечер, и основная группа собралась возвращаться в лагерь. Три человека решили идти дальше к языку ледника Акоюка. Я был среди них.

Сразу оказалось, что мы неверно определили расстояние до ледника. К хождению по курумам (каменистым осыпям) мы привыкли, но непривычными для нас оказались огромные воронки - следы ледника, в которых исчезали текущие с горы ручьи. С таким ландшафтом мы на Урале еще не встречались. Структура курума на склоне была ячеистой. К леднику мы добрались, когда уже начало темнеть. Знакомый со снежниками на Урале, я с удовольствием рассматривал начало ледника - ледяные желоба с текущими по ним ручьями на курумной подложке.

Внезапно в голове раздался легкий щелчок, сопровождавшийся вспышкой света на языке ледника - нашей цели. Взгляд стал расфокусированным, но детали пути я различал хорошо. Я решил, что всё идет нормально - тело адаптировалось к сумеркам. Дойдя до ледника, мы поняли, что весь обратный путь нам придется проделать в темноте. Также оказалось, что у нас нет ни одного фонаря и еды. Я начал обратный путь с предвкушением самого захватывающего горного приключения.

По курумам идти оказалось достаточно просто с опорой на пять точек. На озере вспыхнули два ярко-красных огня, как будто кто-то на мгновение развел два огромных костра и тут же потушил их. Возможно, это первые звезды отражались в озере. Поскольку мы шли с разной скоростью, мы решили, что двое дойдут до Зеленого озера, чтобы переночевать там, а третий пойдет в лагерь, чтобы основная группа за нас не волновалась. Я с радостью согласился идти в лагерь, отказаться от заманчивой перспективы идти в одиночестве по горам было невозможно.

Обратный путь я проделал не так, как путь к леднику. В сторону Акоюка мы шли по гребням курумных ячеек. Обратно я спускался на дно ячейки, чтобы затем подняться по наименьшей из ее стенок, насколько, конечно, можно было ее определить в темноте. Была ясная ночь, ярко светили звезды. Кто не видел звезды в горах, тот многое потерял. Не замутненное городскими дымами и светом огней небо было просто усыпано звездами, их свет усиливался разряженной атмосферой. Казалось, их вдвое больше, чем на равнине, и светят они вчетверо ярче. Иногда я видел падающие звезды из метеорного потока Персеид. Некоторые из них чиркали по небу, другие пролетали большое расстояние, третьи оставляли в небе след. Интересно было смотреть на камни, по которым я шел. Кварц был настолько ярким, что он буквально освещал мне путь. Я прошел в полуметре мимо объекта, который светился каким-то своим сильным внутренним светом, настолько необычным, что я не осмелился к нему прикоснуться. Я понял, что, захваченный спуском по куруму, я перестал разговаривать сам с собой (первая задача большинства медитаций), в результате чего общепринятый способ восприятия реальности, связанный с общением людей между собой, начал рушиться, и восприятия стало активно смещаться.

Нарастала тревога - озера Зеленого всё не было. Вдруг я услышал шум воды и понял, что промахнулся. Я оказался у водопада. Поднявшись чуть выше, я сумел перейти через водопад. Дальше я спускался рядом с водопадом  то по каменистым осыпям, то через лес карликовых деревьев и вышел к руслу высохшего ручья, ушедшего под землю. Я шел по сказочной дороге, зрение стало туннельным. Пол туннеля представлял собой камни русла, стены - зеленую массу деревьев, а потолок - звездное небо. Сил оставалось немного, а впереди предстоял еще длинный путь. Иногда я останавливался, чтобы проделать дыхательные упражнения.

Дорога пошла вниз, камни стали рождать ручьи - истоки следующего каскада водопадов. Я пил из этих ручьев, но не мог напиться. И вот уже звон этих ручьев превратился в пугающий рокот. Начинался водопад. С трудом мне удалось выбраться на берег, и вот я уже продираюсь вниз по тайге. Ночью в тайге не видно ничего, кроме толстых столбов деревьев, уходивших в бесконечность, как мировое дерево шаманизма. Но эти столбы сыграли шутку с восприятием. Расстояние до них невозможно было определить, они казались ближе, чем на самом деле. Я протягивал к ним руки, но хватался за пустоту. Я шел благодаря инстинкту. Обострились все чувства. Сильно пахло смородиной и малиной. Я просто питался запахами.

Впереди синело Кучерлинское озеро. Когда я шел по его берегу, мне было уже неважно, есть тропа или нет. Я шел через кустарник, валежник на воде и курумы. Небо начало светлеть, а звезды - гаснуть. Дойдя до лагеря, я убедился, что все спят и не собираются просыпаться (потом выяснилось, что они тоже возвращались по берегу Кучерлинского озера в темноте). Я достал спальник и вышел на берег. На берегу лежали три странных объекта, представляющие собой нечто среднее между лягушачьей икрой и друзой кристаллов горного хрусталя. Я мог видеть сквозь эти объекты на большую глубину. Потрогав их, я сказал себе: 'Это должны быть обычные камни, которые я рассматривал, когда загорал на берегу'. Когда я назвал эти предметы камнями, мозг переключился на обычное человеческое восприятие, и объекты материализовались в обыкновенные камни. Я уснул прямо на берегу.