Крымские будни
Роскошный край природы, мир в миниатюре – так порой
называют Крым, где мы увидели цветение безвременника и снег на горных
вершинах, ощутили прохладу журчащих водопадов и чистоту родников букового леса,
прикоснулись к таинству подземного мира и услышали многовековые легенды о
сильных духом людях и энергии суровых вершин. Обычные будни стали ежедневным
праздником встречи с осенними красками природы крымского края, где я оказалась
впервые. Таким Крым и запомнится.
Крымские будни: горной тропой на Чатыр-Даг
Далекий Крым давно манил своими горными перевалами. Как-то незаметно идея
походить его тропами превратилась в реальность. И с такими же любителями
походно-палаточной жизни я отправилась в овеянный легендами Крым, чтобы воочию
увидеть его красоты.
Наш поход по крымским горам начался теплым октябрьским днем в Симферополе,
где провели несколько часов, чтобы зарегистрировать группу в местной
горно-спасательной службе… на всякий случай.
Но непредвиденные приключения начались еще в поезде, на украинской границе.
Никто и предположить не мог, тем более предугадать, с чем придется
столкнуться. С виду обычные туристы с
огромными рюкзаками, что могут запрещенного они провезти? Но всегда найдется,
что изъять или пригрозить высадить с поезда. Ведь пограничники и таможенники
тоже люди и платят им мало.
Окинув усталыми глазами неподъемные рюкзаки, закинутые на верхние полки,
взгляд таможенника остановился на столе, где предательски поблескивало лезвие
сувенирного ножа, которым только что нарезали колбасу. Нож хоть и сувенирный,
но похож на охотничий. В глазах таможенника пробежал недобрый огонек. «Чей
нож?», - прорычал он. В купе повисла тягостная тишина. «Мой» - голос щуплого
Константина звучал как-то неуверенно. Дальнейшее происходило уже за закрытыми
дверями купе проводницы, откуда доносилось лишь глухое рычание. Медленно
тянулось Время. Наконец Костя как
ошпаренный выскочил из купе, и таможенники, даже не взглянув на пожитки
остальных пассажиров, с чувством исполненного долга гордо удалились. Поезд,
покряхтывая, сдвинулся с места и поплыл в ночи. Неосторожность Кости стоила ему
5 тысяч рублей, но он был и этому «рад», вспоминая прыгающие перед глазами
буквы из украинского уголовного кодекса. Проводница сочувственно смотрела на
Костю, а, когда я поинтересовалась у нее, можно ли провозить в Украину
туристические топоры, она лишь испуганно замахала руками и покачала головой.
«Ну, ребята, вам еще повезло, это же уголовная ответственность». Бред какой-то.
Какой же поход без топора. Значит, нужно закупать их в самой стране, а потом
выбрасывать, так что ли? На эти вопросы могли бы ответить сами таможенники и
пограничники, но любопытствовать и рисковать на обратной дороге все, же не
стали.
Желающие отвезти нас за 300 гривен к Сосновке, откуда начинался подъем в
гору, нашлись быстро, но мы к нескрываемому их сожалению загрузились в
троллейбус, курсирующий до Ялты, значительно сэкономив на проезде. Симферополь
остался позади, так и не оставив о себе складного впечатления и ни одной
фотографии. В памяти остались привокзальная площадь, небольшой рыночек возле
него да банк с затянувшейся процедурой обмена денег. Да еще кадры фильма
«Двенадцать стульев» Гайдая, что
показывали в троллейбусе, но до конца так и не досмотренные. Троллейбус
выплюнул нас наружу на остановке Сосновка. Мы нырнули в лес, уже тронутый
осенью…
Тропа постепенно уходила наверх, на нижнее плато Чатыр-Дага, с каждым шагом
становясь всё круче. Через каждые двадцать минут ходьбы делали пятиминутные
остановки. На первой же пришлось скинуть теплую флисовую кофту, до такой
степени стало жарко. Но стояло, чуть подольше постоять в одной футболке, как
осенняя октябрьская прохлада тут, же о себе давала знать своим свежим дыханием.
В цепи Крымских гор массив
Чатыр-Даг или Шатер-Гора занимает пятое место по высоте, его наивысшая точка Эклизи-Бурун
– 1525 м. Я перевела дух и оглянулась
вокруг. Вот она крымская красота: конусообразные бархатные горы в окружении
осеннего разноцветья. Высоких деревьев нет, в основном встречаются островки
невысоких кустарников с острыми колючками. Так лес защищает себя от поедания
овцами и козами, объеденные ветки ветвятся все мельче и мельче, становясь короткими
и колючими настолько, что животные их больше не трогают.
Но нужно было торопиться
подняться на плато. Ведь окружающая картина менялась на глазах. Только что
долину освещало солнце, как быстро стал надвигаться туман, ухудшая видимость.
Туман догнал нас на вершине плато и продолжал долго преследовать и, в конце
концов, полностью поглотил, накрыв белой
пеленой так, что впереди идущего буквально уже в двух метрах видно не было.
Особенностью горных
массивов Крыма является платообразность их вершинных поверхностей, за которыми
закрепилось название яйла. Чатырдагская яйла располагается на двух уровнях.
Нижнее плато, куда мы поднялись, лежит на высотах от 900 до 1150 метров.
Протяженность плоскогорья с севера на юг – 10 километров, с запада на восток –
4 км.
Внезапно туман
остановился, словно наткнулся на невидимую преграду. Солнце брызнуло в глаза,
преобразив сухую луговую траву. Она мгновенно пожелтела, а край неба засветился
гуашевой синевой. Луговые травы крымской яйлы низки и неказисты. Связывают это
явление с постоянным выпасом овец и коз. Говорят, что во времена войн и
бедствий, когда скот почти весь был уничтожен, травы поднимались в рост
человека.
Теперь предстояла задача
найти источник воды. Если с сухостоем на плато проблем в общем-то не
обнаружили, то с водой ощущались затруднения. Небольшой родник, выбивавшийся
из-под земли из какой-то воронки спас наше положение, а заодно и наши желудки.
Эти воронкообразные
углубления рассеяны повсюду на нижнем плоскогорье Чатыр-дага. Считается, что воронки
образуются в результате провалов верхних слоев почвы в подземные пустоты, что
пронизывают все плоскогорье. Недаром здесь насчитывают более сотни пещер. Чаще
всего, это выходы трещин, расширившиеся до формы воронок. В них постепенно образуется почва и собирается вода от
дождей и тающего снега. Более-менее постоянные водоемы образуются в
воронках, что покрылись слоем плотной глины, не пропускающей воду. Их называют
мертвыми. Вот такую воронку я обнаружила совсем рядом с нашей стоянкой, но
заглянуть в нее глубже не решилась. В
такие ловушки лучше не соваться. Можно провалиться в пещеру, откуда выхода уже
нет…
Немного непривычно было,
что к 18 часам наступила ночь. Уже почти в темноте, немного усталые и полные
первых впечатлений, добрели до пещеры Эмине-Баир-Хосар, вблизи нее и раскинули
лагерь. На фоне закатного неба проступили четкие очертания горы Ангар-Бурун,
возвышавшейся напротив нашей стоянки, куда назавтра предстояло подняться. Как
водится, песни у костра завершили первый день… Завтра новый и новые впечатления…
Подземные царства Чатыр-Дага
поверхность плато Чатыр-Даг, трудно себе представить, что изнутри он, как слоеный пирог, весь пронизан
карстовыми полостями – пещерами, созданными природой. И главным архитектором
была вода. Она, проникая в многочисленные трещины, образовывала русла подземных
рек, без устали шлифовавших мягкие горные породы. Так миллионы лет назад
появились пещеры Чатыр-Дага, изумительные по своей красоте подземные царства
огромных сталагмитов и сталактитов. К настоящему времени обнаружено более 150 пещер. А сколько еще предстоит
открыть…
Наутро мы отправились в
одну из них, что была поблизости со стоянкой –Эмине-Баир-Хосар длиною в 5 километров на 5-ти уровнях. Ее
возраст – более 10 миллионов лет, как считают исследователи. В переводе с
тюркского Эмине – дуб, Баир – склон, Хосар – колодец, а всё вместе означает: колодец на склоне возле дуба. Дуб что-то не заприметила, а провальный
колодец действительно существует. Через него и спустились первые спелеологи в
1927 году, обнаружив огромный зал длиной более 100 метров.
Дальнейшие исследования
проводились спустя десятилетия с 1969 года по 82-й, когда были открыты более
1,5 километра новых залов, узких лазов и подземных галерей, покрытых разноцветными
кальцитовыми кристаллами – «пещерными цветами». А когда спустя еще
четверть века был сделан новый удобный вход, пещеру открыли для экскурсионного
посещения.
В это время года большого
паломничества уже нет, и мы оказались единственной группой, пожелавшей
спуститься в каменные чертоги. Выбрали самый длинный маршрут, рассчитанный на
полтора часа. Такой стоит 70 гривен (280 рублей). И не забыли теплее
приодеться, предположив, что пещеры не обогреваются и ватников нам никто не
выдаст. И не ошиблись, увидев
предупреждающую юморную табличку, вывешенную перед входом в пещеру:
Вниз ведет бетонная
лестница, выводящая в огромный, чуть освещенный зал высотой 42 метра с уникальным
разноцветным кальцитовым занавесом.
Глаза не сразу привыкли к
потемкам, а, привыкнув, различили огромные своды и дыру в потолке, через которую внутрь попадает
солнечный свет, освещая часть
зала изумрудным сиянием. Это тот
самый естественный провальный колодец, через который спелеологи и попали в
пещеру.
Но не они выбили
камень-пробку, закрывавший провал и лежащий сейчас под отверстием. По
предположению ученых камень обвалился, обнажив проход, под ногами мамонта,
неосторожно ступившего на камень, что увлек за собой мамонта в тартарары. Здесь
он и нашел свою погибель. Его костные останки мы увидели на большом постаменте.
Именно поэтому пещеру еще называют Мамонтовой. Впрочем, в ловушку попадали и
другие доисторические животные, в изобилии водившиеся на крымских просторах,
например, шерстистые носороги, бизоны, медведи и даже пещерные львы.
Когда-то здесь царствовала
вода, бурлившая в каменных полостях. Проходя сквозь породу, она насыщалась
углекислым газом и приобретала способность растворять мраморовидный известняк,
вымывая из него карбонат кальция. Стекая каскадами по шершавым стенам, она
капала со сводов, рождая каменные сосульки – сталактиты и сталагмиты, что,
срастаясь, превращались в мощные сталагнаты.
Из первого зала подземными галереями мы попали в Озерный зал.
Название не случайное. Здесь действительно сохранилось подземное озеро с
прозрачной бирюзовой водой глубиной, по словам гида, более 3-х метров. Вода
настолько прозрачна, что видно дно до
мельчайших деталей. Даже кажется, что воды там и вовсе нет. Летом глубина озера
увеличивается до шести, но температура
воды остается неизменной. Так и манило в озере искупаться. .
Опять идем галереями и
попадаем в потрясающий своей красотой огромный зал с десятками, может, сотнями
сталагмитов различных форм и размеров, напоминающих шахматные фигуры. Во всяком случае, две семиметровые колонны,
встречающие гостей на входе, очень напоминают шахматных короля и королеву.
Они словно охраняют вход в
следующий зал – «Зал Идолов» дугообразной формы протяженностью около 60 метров,
куда первые спелеологи смогли добраться только со специальным снаряжением.
Сейчас зал оборудован специальными проходными мостиками. Так что можно
заглянуть вниз и увидеть сотни сталагмитов, свечками выросших повсюду. Самый большой из идолов имеет высоту 10 метров. На
стенах водопадом застыли рельефные натечные образования, словно заморозили
воду.
Извилистой дорожкой
продолжаем путь в зал под названием «Кечкемет» с великолепным обрамлением
кальцитовых натеков кремового цвета. Он тоже огромный, растянувшийся в длину на
100 метров. Спелеологи обнаружили его в 1974 году и дали это название в честь
города-побратима Симферополя – венгерского города Кечкемет. Как только мы
ступили на территорию зала, под сводами его раздалась завораживающая музыка. Организаторам нужно
отдать должное. Действительно, мне приходилось видеть немало пещер. Эта
нисколько не уступает, а во многом превосходит мировые образцы.
Здесь тоже есть свой
охранник у входа – «вулканчик», полутораметровый сталагмит с мини-кратером,
куда сверху капает вода, продолжая формировать натек и стекая по его округлым
формам в озеро, находящееся в глубине.
Но хозяином зала является
не он, а фигура пятиметрового белого сталагмита, поразительно напоминающего
застывшего, если не замороженного человека. Это хозяин пещеры – «Белый
спелеолог» или пещерный дух. Даже присматриваться не надо. Четко видна голова и
вязаная шапка, прикрывающая подбородок. Словно вырос из недр в морозный день и
застыл, покрывшись сосульками. Так и живет здесь, погружаясь периодически в
темноту, когда экскурсантов нет. Интересно, может он привстает и ходит по
залам, проверяя свои владения…
Если смотреть на фигуру
сбоку, то на стене отражается его тень. Это тень «черного спелеолога» или
черного духа.
Можно долго рассматривать
причудливые формы. Вот, к примеру, сталактит, который я бы назвала «Люстра».
Некоторые различили в нем Медузу. Исследователи считают этот сталактит самым
древним натечным образованием в пещере.
Или устремившиеся друг к
другу сталактит и сталагмит. Скоро, лет эдак через 50, они сольются в экстазе,
превратившись в сталагнат. Эта созданная природой композиция так и называется
«Поцелуйчик».
Мы покидаем грандиозный
зал «Кечкемет» и левой галереей ныряем под живописную натечную арку, которая
приводит в зал Дублянского, названный в честь крымского ученого-карстоведа. Главная
достопримечательность здесь - двухэтажное кальцитовое озеро, настоящий шедевр пещерного зодчества. Когда-то его
наполняла вода, но со временем она
покинула резервуар, оставив лишь следы своего пребывания - четкое кольцо с
толстыми стенками. В первом и втором ярусах – колонны, поддерживающие своды. Даже не сразу верилось, что к этому творению не приложил руку человек,
настолько всё совершенно. Впрочем, еще
раз убеждаюсь, что самым совершенным архитектором является именно природа.
Мы идем дальше мимо
огромных колонн и попадаем в последнее помещение – небольшой зальчик, где видим
нечто, похожее на медузу или древнее доисторическое морское животное. Однако ж
название у чуда иное. Кому-то оно напомнило шапку Мономаха. Так и назвали этот
сталагмит – «Шапка Мономаха». Хотя, скорее, похож на шлем.
Здесь, над «Шапкой
Мономаха», ход вывел спелеологов к огромному скоплению костей позвоночных
позднего плейстоцена. На этом наша экскурсия закончилась. Но не закончились
ходы и залы Баира. Существует целая система колодцев, галерей и залов,
расположенных на больших глубинах. Они и составляют минералогический
заповедник – Нижний Баир. Эти залы пока
труднодоступны, для экскурсий не оборудованы, а потому не посещаются. Там
работают только спелеологи. Но когда-нибудь и простые экскурсанты смогут
увидеть их и еще больше поразиться великолепию подземного царства Чатыр-Дага.
Сколько еще сокровищ таит он в себе…
Крымские будни: золотые россыпи Чатыр-Дага
Выбравшись из подземного
царства [[memo49106]], мы вернулись на стоянку, чтобы продолжить свое
путешествие. Теперь наш путь лежал по верхнему плато Чатыр-Дага на вершину горы
Ангар-Бурун, что виднелась своим треугольным краем со стоянки. Она чуть
возвышалась над плато и со стороны тоже казалась плоской, как обеденный
стол.
впервые был упомянут древнегреческим историком и географом Страбона. Учёный
сообщал, что побывавшие на яйле соотечественники дали ей название «Трапезус», означающее
«стол». Плоская возвышенность служила путешественникам главным географическим
ориентиром и в хорошую погоду была видна
издалека, и с суши, и с моря.
верхнем плато, простирающемся с северо-востока на юго-запад на 3,5 километра,
царствуют две вершины: гора Эклизи-Бурун
(Церковный мыс), высотой 1527
метров, и ее собрат - Ангар-Бурун (Ангарский мыс). Вторая меньше первой на 74
метра, к ней мы и направились, чтобы перевалить через гребень и
спуститься в долину к Ангарскому перевалу.
ровной дороге и открывавшимся вокруг обзорам. Даже тяжесть рюкзака, напрочь
приклеившегося к спине, мало ощущалась. Впереди красовался Ангар-Бурун с
торчащими по бокам скальными выступами. Он почему-то уменьшался по мере
приближения к нему и, казалось, что до вечера до него так и не дойдем.
передышку, решив обследовать прилегающий лес. Он вывел на обрыв плато, где
внизу раскинулась тисовая долина. Погода позволяла увидеть и прорезавшую долину
трассу, что вела от Симферополя до Ялты через Алушту, и кусочек чуть синеющего
у горизонта моря. Даже не верилось, что оттуда, с трассы, день назад мы
поднимались на плато. Как давно это было…
нарастающую высоту. Я остановилась и обернулась назад, вглядываясь в плато.
Ведь сюда мы уже не вернемся. Издали оно казалось абсолютно ровным словно поле,
окрашенное охрой с островками низкорослой и стелющейся вечнозеленой растительности с запахом
можжевельника. И такой же цепляющейся и немного колючей.
словно прощаясь, затрепетали, чуть подрагивая бело-фиолетовыми лепестками. Они напомнили крокусы, что вылезают по весне, как только сходит снег. Но
сейчас здесь стоит осень, поражая буйством красок листвы - от чуть приглушенной
охры вперемежку с летней зеленью до искрящихся золотом и бордовых оттенков,
выделяющихся на общем фоне.
и никогда не находили, разве что в легенде о жестоком хане, дошедшей через века
до наших дней.
Всё было у хана, только не было детей, оттого он еще больше приходил в ярость,
отрубая головы беям, кому судьба даровала сыновей, топил многочисленных жен,
обвиняя их в бесплодии.
И вот однажды хан Гирей повстречал старца, что, обещав исполнить
его заветное желание, предложил идти за ним в темную расщелину. Что происходило
там, история умалчивает, но хан выскочил оттуда бледный и трясущийся. Вслед за ним из пещеры вырвалось багровое
пламя и смрадный дым. А спустя девять месяцев одна из жен родила ему сына. На лице ребенка лежал
красный отсвет, словно огонь опалил его.
Молодой хан превзошел отца в жестокости, радуясь страданиям
других. Про него говорили – человек без сердца. А когда пришла пора умирать
старому хану, он поведал сыну историю его рождения, как скрепил договор с
могучими духами своей кровью.
- «Как вступишь на
престол, в полночь ты должен отправиться в ущелье, чтобы поблагодарить старца
за всё, что он сделал для нас», – напутствовал Гирей сына. «Можешь попросить его исполнить свое самое
заветное желание», - с этими словами и покинул бренный мир хан Гирей.
Как только наступила полночь, молодой хан отправился к
расщелине, где его встретил старец. «Я знаю твое желание», - сказал он. «Ты
хочешь, чтобы весь мир трепетал перед тобою. Взгляни на Чатыр-Даг. Там, в
трещине у подножья, ты найдешь неистощимую россыпь золота, которого хватит,
чтобы завоевать весь мир. С его помощью ты будешь превращать целые страны в
бесплодные пустыни»… С этими словами старец исчез.
А молодой хан добрался до места, на которое указал ему старец, и
действительно нашел золото. С тех пор хан покоя не знал, совершая
опустошительные набеги по всему Крыму и дальше. Но порабощенные народы верили,
что придет время, и последние капли крови жертв хана переполнят чашу терпения…
Как-то воины хана нагрянули в одну деревню и захватили сотни
жителей в рабство, лишь одна девочка смогла спастись. Она пошла по следам
разбойничьей орды и дошла до Чатыр-Дага,
куда угнали ее мать. Укрывшись под деревом у края дороги, она заметила кусочек
драгоценного металла, выпавший из сумки проезжавшего мимо молодого хана,
возвращавшегося с золотой добычей. Но не спрятала его, а окликнула хана, держа золото в руке.
«Разреши выкупить мою мать из неволи», - сказала она. Увидев золото, которое он
считал своим, взбешенный хан со всей силой ударил девочку плетью. Капли крови
упали на маленький золотой камушек и обагрили пальцы злодея. Раздался сильный
гром, и засверкали молнии…
Хан в ярости повернул назад к своим сокровищам. Но как только он
протянул руки к золотым слиткам, как задрожала земля, и ударила молния. Склон
горы обрушился, погребая под собой дьявольское золотое гнездо вместе с ханом. С
тех пор и не стало в Крыму золота… а заодно и хана…
династия Гиреев действительно правила Крымским государством с начала 15 века до
его присоединения к Российской империи в 1783 году. Основателем династии был
хан Хаджи Гирей по прозвищу Ангел, родившийся, впрочем, в Литве, куда сбежала
его семья, спасаясь от Золотой Орды, господствовавшей в Крыму с 13 века.
Среди предков Гирея были эмиры Крымского улуса Золотой Орды, и
когда крымскотатарская аристократия обратилась к великому литовскому князю с
просьбой отпустить Хаджи Гирея в Крым, чтобы возвести его на престол, князь
Витовт пошел им навстречу и отпустил вассала. Правда, ордынские правители не
признали нового хана Крыма, и вплоть до начала 16 века вели с Гиреями борьбу,
закончившуюся, однако, поражением ордынцев на полях сражений.
Другой из рода Гиреев, Девлет Гирей, был известен своими
воинствующими походами на Московское государство времен Ивана Грозного. Последним на крымском троне стал Шахин Гирей, который отрёкся от крымского престола в 1783
году, переехал в Россию, а затем в Турцию, где и был казнён. Впрочем,
эта совсем другая история.
наконец, к той части горы, откуда виднеются уступы скал. Где-то здесь находится
Холодный кулуар - ложбина крутизной от
30 до 60 градусов, которую считают самым
лавиноопасным местом в Крыму в зимний период. Может, там есть и расщелина, из
которой хан добывал свои золотые россыпи, погубившие его… Но заглянуть не
рискнули, ограничившись тем, что было на виду.
увеличиваться, значительно мешая проходу. Отступать в сторону в колючий зеленый настил
не очень-то хотелось, да и боязно было,
вдруг провалишься…
выбраться на нее, как налетел порывистый холодный ветер, заставивший тут же
облачиться в теплую одежду и не слишком задерживаться наверху. Он погнал нас
вниз, по другую сторону горы.
К нему присоединился мелкий отвратительный дождик, превративший далеко не пологий спуск
в месиво камней и глины, по которой предательски скользили ноги, подкашиваясь
под тяжестью рюкзаков. В такие моменты всё проклинаешь, и хочется просто
припасть к земле… Ангар-Бурун остался позади, окутанный уже сизой дымкой, и,
чем дальше отдалялись от него, тем
больше он закрывался…
покрытой золотой россыпью опавших листьев. Вслед за нами продвигался туман,
словно не хотел от себя отпускать. Нужно было торопиться до наступления темноты
найти спасительную ровную поверхность и устроиться на ночлег. Туман окутал нашу
стоянку, словно оберегал от злых сил. Ведь недаром считается, что золотые
россыпи, о которых говорилось в легенде, это злые духи, что обитают на
Чатыр-Даге.
будни: быль легендарных гор
Долгий
спуск с горы Ангар-Бурун, несколько омраченный разразившимся проливным дождем,
благополучно закончился у кафе на Ангарском перевале, куда мы завалились всей
гурьбой к удивлению скучающей продавщицы. Она нехотя оторвалась от прилавка и,
на нашу просьбу поделиться кипяточком,
согласилась с некоторым неудовольствием при условии, что прикупим что-нибудь из
ее скромного ассортимента. Выбор пал на крымский коньяк, тут же разбавленный
остатками кофе. Буфетчица немного смягчилась и уже не скупилась на воду. За
окном всё также поливало, и нам долго не хотелось покидать теплое насиженное
место. - Тут недалеко база, - подсказала она, видимо, устав от надоевших
суетливых посетителей.
Перспектива переночевать не в спальнике, на земле, а в кровати и
немного просушиться всех воодушевила, и мы двинулись вперед к благам
цивилизации, надеясь на более радушный прием. На базе нас встретила улыбчивая
молодая женщина, как оказалось комендант, обрадованная неожиданным появлением промокших туристов. В
это время года не так уж много
посетителей, и домики пустуют.
Нам достался небольшой двухкомнатный «коттеджик» без удобств с
двухъярусными кроватями за 30 гривен (120 рублей) за койку, но и это показалось
большим благом.
Заботою приветливой комендатши в комнате появились обогреватель
и электрический чайник, от которых мы уже отвыкли. Но ужин, как обычно,
приготовлен был на костре под навесом, спасавшим от надоедливого дождя,
прекратившимся только к утру.
За ночь наши вещи немного просохли, и нас снова ждала дорога к
новым крымским вершинам. Перейдя трассу рядом с турбазой, мы углубились в лес,
поднимавшийся со склона горы. Вскоре
тропа привела к невзрачному обелиску, обшарпанному временем и туристами.
Как гласила табличка, обелиск сооружен в честь строителей первой
шоссейной дороги из Симферополя через Ангарский перевал в Алушту, проложенной
солдатами пехотных полков еще в 1824-26 годах. Не задерживаясь надолго у
памятника, а лишь отметившись на этой точке, двинулись дальше в лес…
… С утра туман еще не совсем рассеялся, и лес утонул в
легкой, серебристой дымке - стал почти невидимым. Он
окружил нас со всех сторон и поглотил, скрыв в своих лабиринтах из паутин
темных веток. Крымский лес в горах, как из
сказки про соловья-разбойника. Огромные деревья причудливых
форм, словно стражники, раскинув в
стороны свои кривые руки–ветки, вырастали перед глазами и преграждали нам путь. Рядом с ними мы стали такими маленькими. Со
временем они рухнут наземь, сраженные молнией и ветром, или под
тяжестью прожитых лет, и превратятся в трухлявые пни, будя воображение
проходящих путников. Мне-то точно почти каждая коряга казалась сказочным
существом, застывшим только на мгновение.
Каменистая
тропа снова свернула на склон горы. Идти по склону не так легко с тяжелым
рюкзаком, пригибающим к земле. Шуршат опавшие листья под ногами, накрывают землю плотным ковром, и можно
просто под ними не заметить скользкие коварные камни. Потому идем медленно, не
торопясь, почти дыша другу в затылок.
Впереди
показался просвет, и тропа, наконец, вывела из бесконечного леса на хребет Эльх-Кая с горбатой лесистой горой высотой 1009 метров и небольшим скальным гребнем. В народе ее прозвали
Кудрявой Марьей, видимо, за кучерявость лесов, обрамляющих гору. Сам хребет
здесь узкий, безлесый и достаточно длинный, чтобы быстро устать от долгого по
нему прохода. Поначалу ничего не видать кроме поросшей уже жухлой травой неширокой
полосы, терявшейся где-то вдали: туман плотно накрыл хребет и окружающие его
горы. А когда он понемногу рассеялся, открылось великолепие отрогов
Демерджи-яйла, куда нам предстояло дойти.
Прежде, однако, заглянули в гости к Лысому Ивану. Так
в народе прозвали немного странную, своими контурами напоминающую лысую голову
великана безлесую гору, которую долго скрывал туман. Официальное название –
Пахкал-Кая. Высота 1138 метров. А еще гора охожа на лысую голову брутального
Брюса Уиллиса. Что-то необъяснимо притягательное в горе всё-таки было.
Под
завесой и мглы и тумана
Сложно сущность его мне понять.
И зачем я вершину Ивана
Устремляюсь сейчас покорять?
Я могла бы пройтись где-то рядом,
Поберечь, сэкономить силы,
Но смотрю я влюбленности взглядом
На чарующие седины.
Мне какая-то Марья побоку,
Что мне женские паутины?
Шла вперед, отвергая многое,
За энергией я мужчины.
Действительно,
считается, что вершина Пахкал-Кая является местом Силы и энергетически
заряжена. Так ли это, не знаю, но когда мы сделали привал на полянке рядом с
горою и попытались разжечь костер, дрова упорно не хотели гореть, только
дымились на всю округу.
А может это связано с
легендой о великане, волею судьбы оказавшемся в стране тавров, когда его
корабль потерпел крушение. Случилось это здесь в давние времена. Тавры,
завладев диковинным еще живым трофеем, по обычаю жертвоприношения задумали
лишить его жизни, невзирая на мольбы о пощаде закованного в цепи великана.
Умертвили-таки жестокие тавры пленника,
врыли тело в землю, а его огромную голову поместили сбоку горы Фунна (той, что
ныне называется Демерджи и находится рядом с Пахкал-Кая), пугавшую своим жутким
видом не только самих тавров и соседние племена, но и всё, что было вокруг неё.
Стала местность суровой и неприступной, покрылась скалами и каменными столбами.
Словно это пальцы великана взмыли вверх. С годами голова пленного великана
превратилась в странную лыcую гору, вокруг которой еще многие века продолжал
витать дух проклятия. Ее еще иногда
называют Лысый Череп.
Вот сколько ни читала
легенд о Крыме, все они, почему-то, с оттенком жути и описанием кровавых
убийств, как из учебника по криминалистике или материалов уголовного дела.
Кстати, на вершине
Пахкал-Кая (Ивана Лысого) стоит крест. Говорят, его воздвигли в память некоего
Ивана, нашедшего в этом месте свою погибель. То ли это в память о том великане,
или каком другом Иване-чужестранце…
Мы всё-таки сумели
развести костер, колдуя над очагом размахиваниями фанерки, как кузнец, что
раздувает мехами свой горн. Получилось очень символично. Как раз напротив
стоянки, оказавшейся между двух вершин, открывались отроги Демерджи-яйла, одного из красивейших известняковых горных
массивов Крыма. Греки называли эти горы
Фунна, что значит дымящаяся. И действительно, когда над вершинами проплывают облака, кажется, что они дымятся.
Может быть, поэтому и сложилась легенда
о чернобородом кузнеце-чужестранце, что
ковал оружие для орды завоевателей- кочевников на вершине горы.
… День и ночь не затихала работа. С горы валил дым, плясало пламя, слышался звон железа и стук молотков, и никто не мог
потушить адскую кузницу, иссушившую землю и все родники в округе. Приходили к
кузнецу посланники местных селений, но обратно они не возвращались. Наконец, одна девушка Мария (вот, я подозревала о существовании
всё-таки Кудрявой Марьи!) отважилась подняться на гору, чтобы убедить кузнеца
покинуть вершину, но и она погибла от его острого кинжала. И тогда горы
разверзлись, поглотили злодея и его
кузницу, а заодно и завоевателей. В
общем, всё смешалось в кучу, люди, кони…как говорил поэт. С тех пор Фунна
успокоилась, а люди стали называть ее Демерджи, что значит «Кузнец».
Трагические места. К этому еще можно добавить, что чуть дальше, у
подножия Демерджи, лежит селение, когда-то носившее такое же название. В нем
проживали крымские татары, но в 1945 году их насильно выселили с этих мест,
депортировав куда-то в Россию. А село переименовали, заменив историческое
название другим – Лучистое. Видимо, посчитав, что без татар здесь будет светлее
и радостней.
Демерджи состоит из двух частей - Северной (1356 м) и Южной (1239
м), их разделяет урочище, через него мы и двинулись от северной части к южной.
На поляне МАН – небольшая остановка с неожиданной встречей с «человеком гор»,
или, если угодно, местным бомжом, уже десять лет обитающим в здешних местах.
Загорелый, бородатый мужик, кажется, Саша, был явно обрадован нашим появлением и живо стал делиться
перипетиями своей судьбы. Вниз, в селение, не спускается, а живет в лесах даже
зимой в шалашике. По всей видимости, его еще туристы подкармливают, а он им
тропы подсказывает, может, даже «гидом» подрабатывает. Кстати, подсказал нам
кротчайший путь до родника Юбилейный. Фотографировать его не стала, а сейчас
жалею
…Попрощались со «снежным
человеком» и пошли короткой дорогой, всматриваясь в огромные глыбы, что застыли
сверху молчаливыми каменными истуканами. Только они - единственные свидетели тех легенд, что
сложили люди века назад. Но у них-то не спросишь, как дело было….