Один мой знакомый сравнил занятие коммерческим туризмом с проституцией. Действительно, существуют некоторые аналогии между этими занятиями. Жители целых деревень, которым 'посчастливилось' жить рядом с достопримечательностями, бросают традиционные занятия и промышляют возле туристов, продавая еду, сувениры, работая проводниками. При этом мало кто понимает, что они продают то, что должно быть для них бесценно и священно - свою родину.
У каждого народа, находящегося в гармонии с природой, существуют особые места, посещать которые можно только в особых случаях, например, священные рощи в Марий Эл, гора Отортен ('Не ходи туда') у манси и гора Юрма ('Не ходи') у башкир. Некоторые места нужно посещать во время болезни, чтобы исцелиться, другие доступны только духовным лидерам - шаманам и вождям. Предположим, у коренного народа есть особая территория, исключенная из хозяйственного использования. На ней - лес, в котором проходят обряды инициации (мальчики становятся взрослыми); ледяное озеро, в котором купаются воины перед походом; в озеро впадает река, у которой люди, потерявшие смысл жизни, в одиночестве вновь обретают душевный покой; водопад, к которому приходят влюбленные; еще выше - целебный источник; дальше идет царство камней и ледников, и только шаманы имеют туда доступ.
Что произойдет с территорией, когда традиционная культура столкнется с глобальной цивилизацией? Сперва наступит эпоха географических открытий. В учебниках она высокомерно будет обозначена фразой вроде 'Колумб открыл Америку', хотя Америка была открыта и заселена человечеством за тысячелетия до Колумба. Местные жители, как правило, отчаянно сопротивляются внешнему воздействию, так как интуитивно понимают, что за географическими открытиями последует хозяйственное использование. Так манси утопили женщину-геолога в озере Лунтхусаптур за то, что она взошла на гору Отортен, куда доступ женщинам запрещен. Марийцы подкупали власти, чтобы их священные рощи не вырубали. Всё это воспринимается европейцами как дикость.
Предположим, что эпоха хозяйственного использования не наступила. Священный лес не вырублен. Геологические экспедиции не обнаружили на алтайском Озере Духов ртуть, которая, по идее, должна была вызывать галлюцинации (вероятно, сейчас необычные явления на этом озере объясняются особой конфигурацией гор, вызывающей игру света и звука). Научные исследования закончились, и наступила эпоха спортивного туризма, время покорения вершин.
Имена первовосходителей становятся культовыми. (Хотя меня всегда удивлял один факт. Что значит, что кто-то первым совершил восхождение на Эверест? Коренной народ, шерпы, соврешали восхождения на Эверест задолго до него.) Спортивным туристам мало просто подняться на вершину, им нужно, рискуя жизнью, сделать это по новым, более сложным маршрутам. А после легендарных восхождений, чтобы хоть немножко побыть в роли героев, на эту территорию потянулись обыватели. Наступила эпоха коммерческого туризма.
В роще проложена асфальтовая дорога (там проходят сафари), у реки - металлические лестницы - овринги, на гору ведет фуникулер или канатная дорога. На вершине горы Фудзи стоят автоматы с пепси-колой. Пляжи чистейших озер на Южном Урале полны народа. Вместо шума прибоя всю ночь слышна музыка из магнитол машин. Перед отъездом отдыхающие моют свои машины в озере. Берег изуродован кучами мусора и кострами для шашлыков. В Бигиусских водопадах в Чашах любви вместо влюбленных плещутся десятки отдыхающих. Деревья задыхаются от повязанных на них ленточек. Какой-то отдыхающий, не найдя ленточки, привязал к дереву на Двуглавой Сопке Таганая свои трусы.
Приходит время других скоростей. Видами любуются со скоростью квадроцикла, сметая все на своем пути, разрушая русла рек и хрупкие ландшафты горной тундры. Раньше, чтобы прийти к целебному источнику, требовался многодневный переход, теперь - пара часов на вертолете. В первом случае выздоровление наступало за счет тяжелого физического труда. Правда, нужно отметить, что теперь вместо тяжелого физического перехода требуется несколько месяцев 'пахать' в душном офисе, чтобы заработать деньги на путешествие, занимаясь работой, от которой человек традиционной культуры сошел бы с ума.
Есть еще одна категория туристов - люди в поисках духовности. Они, начитавшись легенд, едут на Байкал и Алтай в поисках Шамбалы (их потом эвакуируют спасатели). Толпы паломников едут на место раскопок древнего города в Аркаим, чтобы помедитировать и уловить энергии древних, не зная, что настоящие мистики не поедут в такие места никогда (Древние, строя такие сооружения, имели совершенно чуждое современным людям намерение, которое может причинить вред. Мне пришлось неделю восстанавливаться после поездки туда) Туристы покупают амулеты и ритуальные африканские маски, не зная, что эти маски применяются для лечения больных людей, а амулеты приносят пользу только людям, принадлежащим к культуре местных жителей, и бесполезны для европейцев.
Что же происходит с психикой проводников? Они еженедельно водят коммерческих туристов одним и тем же маршрутом по местам, считавшимся у их народа священными, там, где бывать можно только несколько раз в жизни по особым случаям. Они наблюдают деградацию ландшафта, но зарабатывают на этом неплохие деньги. Получается, что их любовь к родине превращается в продажную любовь. Становится понятным случай на Кучерлинском озере с убитой лошадью. Точно так же больная проститутка заражает своих клиентов.
Даже если коммерческий туризм осуществляется цивилизованно, у него есть один серьезный недостаток - он не объединяет людей. Если вы покупаете путевку на какой-нибудь 'экологический' коммерческий тур, вы оказываетесь в компании незнакомых друг другу людей. Вы не сможете совершить восхождение на сложные вершины, а только издали полюбуетесь на них. Мне случилось присутствовать на заключительном вечере у костра с шашлыками на Аркаиме. Какой поразительный контраст по сравнению с костром в компании друзей! Я понимал, что с этими людьми я больше не поеду никуда.
Есть альтернатива коммерческому туризму - активный отдых с турклубами. Он открыт для новичков, но в поход идет немало проверенных людей. В результате удается достичь целей, которые недоступны коммерческому туризму. Такой отдых недорог (клуб заинтересован в том, чтобы постоянные участники ходили в поход как можно чаще). Организаторы похода работают добровольно и идут только в те места, которые им интересны, а не в 'раскрученные бренды'. Они считают, что продавать людям их же родину аморально, поэтому они становятся друзьями участников походов. Активный отдых не вредит природе, он осуществляется в основном пешком, и даже приносит некоторую пользу лесу, так как, сжигая валежник, туристы предохраняют лес от пожара.
Есть ли у активного отдыха шанс выжить, или его вытеснит коммерческий туризм? Многие российские туристы, бывая за границей и видя автоматы с пепси-колой на горе Фудзи, не хотят повторения этого в России. Кроме того, сама природа противостоит коммерческому туризму. Мне известны случаи, когда участники планируемых коммерческих туров по табуированным местам разбегались по разным причинам или группа не доходила до цели из-за природных обстоятельств.
Настоящий поход - это эпоха индивидуальных открытий, возможность испытать себя, формирующая сильный характер. Это время творческих людей - фотографов и художников. Мы бываем в местах, считающихся табу, но они открываются только сильным людям и становятся священными в наших сердцах.